Проклятая кровь. Похищение - Страница 66

К оглавлению

66

Память вспышкой высветила вмешавшегося в бой Затона. Ха, тот всего лишь добил Хранителя. Основную работу сделал он, Олекс. Если бы у него еще было время!.. Но он знал: Мастеру доложат, что Хранителя победил Затон. И это злило больше всего, жгло сильнее, чем проигрыш.

Духом он сильнее всех их, вместе взятых. Его дух сильнее даже духа Эваны — и только по какой-то шутке богов, по какой-то мелочи его дух не вселен в достойное тело.

Олекс не замечал, что он выпил уже всю кровь и теперь рвет безжизненное тело зубами, поедая мясо, — новое чувство силы вперемежку со старыми обидами полностью завладело им.

Это чувство силы, могущества, мощи… Он остро ощущал каждую каплю дождя, падающую на него. Он с точностью назвал бы даже их количество. Он чувствовал неуловимые эмоции Ахеса, Затона и Тавила: Затон недоволен Тавилом, Тавил о чем-то переживает, Ахес задумчив и изредка теряет стабильную форму.

Он слышал, как невдалеке бежит единорог, и он мог точно определить его размер, вес, даже длину его рога.

Его нос доставлял ему запахи со всех сторон — и даже те, что были за десятки километров. Мамонты… Глиняные Шакалы… гроны… гидры… аутеши… махайроды… кастратки… икберы… зуборастения… бакдзи… камелопарды… безголовые гоблины… Крадущиеся Лохмотья… летающие обезьяны… цингоны… шестиноги… варги и смертные… крабопауки…

Смертные. Они приближались.

— Кто-то приближается… — прошептал Олекс.

Они приближались — и они были сильны.

Хранитель.

Поражение.

Мастер.

Награда.

Новая сила пьянила и толкала проявить себя. Он сосредоточился на руке и с радостью обнаружил, что легко способен вызвать энтелехию, даже без промежуточной морфе, без подготовки и напряжения, сопровождающего вызов.

Дух получал то, на что и не рассчитывал.

Олекс оглянулся на остальных. Да, они ничего не замечают. Их дух, он всегда это знал, слабее. Даже Ахес и Тавил, способные наблюдать за окружением на больших расстояниях, не почувствовали приближения смертных.

Хранитель…

Новая вспышка памяти.

Удар в грудь дурацкими иглами. Только сконцентрировав в одном месте всю доступную в тот миг морфе, он спасся. Теперь, с новой силой, он чувствовал, он может покрыть себя слоем морфе со всех сторон.

Хранитель…

Сейчас он с легкостью победил бы его.

Это посланная богами удача. Эти смертные. Они ведь идут за ними, да? Они ведь думают, что справятся с ними? О нет! Как они ошибаются! Марионетки судьбы, которая наконец-то улыбнулась Олексу! Они шли в его руки и не подозревали об этом.

Олекс приготовился. С новой силой, кружащей голову, победа будет принадлежать только ему, и никто не разделит с ним триумф его духа. Украдкой покосившись на тех, кто стоял в отдалении и не принимал участия в его пиршестве, Олекс бросился навстречу смертным. Его словно нес ветер — с такой скоростью он двигался. И мчась навстречу посланной богами удаче, Олекс засмеялся. От всей души. Искренне.

Так, как не смеялся уже давно.

Глава шестая
Дух и зверь

Бога войны почитают во многих ипостасях, в том числе и мирных. Как известно, наиболее позитивной стороной его является Святой Каур, покровитель борьбы и состязаний. Жрецы и монахи посвященных ему храмов и Орденов давно пытаются донести мысль, что борьба делает из нас тех, кто мы есть. Даже сейчас я, занимающий почетное место докладчика, по мнению этой братии, борюсь за место под солнцем, ведь здесь мог находиться другой смертный, которого я своими размышлениями, своими умозаключениями, своей работой в науке поборол и над которым поднялся. Признаться, тут есть рациональное зерно, укладывающееся в простую формулу: «Жизнь — это борьба». Но, дополняя учение тех, кто поклоняется Кауру, я бы уточнил: «Жизнь — это прежде всего борьба с собой».

Из доклада Алесандра Генр фон Шдадта при вступлении в должность заведующего кафедрой боевой магии

— Тварь! — бесновался Тавил. — Ублюдок! Скотина! Мы из-за него… А он… Ублюдок!

Затон и Ахес молчали. Затон — потому, что лихорадочно размышлял, что делать, Ахес — потому, что искал, куда исчез Олекс.

Тавил с ненавистью пнул ничем не провинившийся труп гнома с размозженной башкой. Холодные пальцы гнома все еще сжимали древко секиры. Застыв на месте, Тавил представил, что он сделает с Олексом, когда они его найдут. Нет, нельзя, надо подождать, пока они доберутся до Мастера, а там уж он превратит этого ублюдка в полуживой кусок мяса. Хотя и это вряд ли: первой на нем отыграется Эвана, и, если Мастер будет не в настроении, Олекс из ее лап не вырвется.

— Он… далеко, — промолвил Ахес и как-то тяжело осел. Использовать морфе под таким убоговским дождем было трудно, барабанящие по земле капли сильно усложняли использование возможностей.

— Где? Я лично притащу его!

— Нет, Тавил. Там еще упыри… и человек… Они двигаются… друг другу навстречу.

— Что?!

— Погоня? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Затон.

— Скорее всего. — Ахес глубоко вздохнул. — Человек — маг. Его аура хорошо скрыта, поэтому я не смог разобраться в его уровне.

— Маг? Откуда у упырей маг?.. — Тавил оборвал себя на полуслове и, застонав, согнулся.

Затон тревожно посмотрел на него: неужели Тавил, как и Олекс, серьезно ранен? — но успокоился, как только Тавил выпрямился и надтреснутым голосом произнес:

— Что происходит? Почему вы еще не в Талоре?

Ахес и Затон поклонились. Мастер не присутствовал в сознании Тавила настолько, чтобы видеть их, но сработала привычка. Они именно так встречали его.

66